Почему требования сепаратистов не могут быть подведены под общий политико-правовой знаменатель с требованиями евромайдановцев

09.04.2014

Валентин Гладких, кандидат философских наук, политический аналитик, специально для РБК-Украина

С тех пор как акции сепаратистов охватили некоторые регионы Украины, в информационном пространстве и в политическом дискурсе все чаще стали появляться утверждения отдельных отечественных политиков и российских дипломатов о том, что, оценивая протестные выступления "народных масс" в Донецке, Луганске, Харькове, международные организации, лидеры иностранных государств вслед за представителями новой центральной украинской власти используют двойные стандарты.

В частности, лидер украинских коммунистов Петр Симоненко с трибуны Верховной Рады Украины заявил, что последние события на Донбассе, как, например, захват "активистами" административных зданий в Луганске, Донецке, Харькове, ничем принципиально не отличаются от аналогичных событий, которые имели место в Киеве несколько месяцев назад во время так называемого Евромайдана. Нардеп от Партии регионов Анна Герман в свою очередь "пристыдила" действующую власть за циничное игнорирование VOX POPULI жителей юго-восточных регионов Украины и призвала не повторять трагических ошибок Виктора Януковича, который потерял власть из-за своей неспособности слышать требования народа и адекватно реагировать на них. Российские дипломаты пошли еще дальше. Резко критикуя действия евромайдановцев против власти Януковича, россияне демонстративно одобрительно оценили "аналогичные" протестные акции сепаратистов.

Однако, как бы ни старались российские дипломаты и пророссийские политики подвести действия евромайдановцев и сепаратистов под один знаменатель, вышеупомянутые события принципиально отличаются как с правовой, так и с политической точек зрения. Отличаются они как по содержанию, так и по форме.

Прежде всего, необходимо отметить, что требования евромайдановцев никоим образом не противоречили Конституции и в полной мере вписывались в правовое поле Украины.

В частности, Законом Украины "О принципах внутренней и внешней политики" обретение Украиной членства в Европейском Союзе определено одной из приоритетных задач внешней политики украинского государства, поэтому трудно назвать противоправным или антиконституционным требование к Януковичу подписать Соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Трудно назвать противоправным и требование провести объективное расследование и наказать виновных в жестоком избиении 30 ноября 2013 года студентов-участников Евромайдана. Вполне правомерным также было требование отстранить от занимаемых должностей на время расследования министра внутренних дел Виталия Захарченко и других должностных лиц, которые могли быть причастными к совершенным бойцами "Беркута" действиям, преступность которых неоднократно признавал и сам Президент Украины, обещая провести беспристрастное расследование "досадного инцидента".

В правовом поле могло быть реализовано и требование провести перевыборы Президента Украины, законность которых фактически признал и сам Янукович, подписав соглашение о мерах по урегулированию политического кризиса в Украине, одним из пунктов которого были досрочные президентские выборы. Вместе с тем следует отметить, что проведение внеочередных президентских или парламентских выборов является распространенной практикой решения политического кризиса в демократических государствах, причем требование провести такие выборы ни в коем случае не рассматривается как противоправное, антиконституционное или экстремистское. Поэтому вполне безосновательными являются попытки некоторых кремлевских пропагандистов представить требование о досрочных выборах как "призыв к насильственному свержению конституционного строя".

Следовательно, нет никаких правовых оснований считать требования евромайдановцев противозаконными или антиконституционными.

Зато требования и действия сепаратистов прямо нарушают нормы Конституции Украины и отвечают формальным признакам преступления, предусмотренного статьей 110 Уголовного кодекса Украины "Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины".

Таким образом, если содержательно призывы евромайдановцев и цель их деятельности полностью находилась в правовом поле и не нарушала Конституцию Украины, то содержание требований и цели сепаратистов - выход из состава Украины или вхождение в состав Российской Федерации - прямо нарушают Конституцию Украины и имеют состав преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Украины.

Необходимо также отметить, что действия евромайдановцев и сепаратистов отличаются не только по содержанию, но и по форме.

Евромайдан начинался и преимущественно оставался мирной акции гражданского неповиновения - абсолютное большинство участников не имело никакого отношения ни к столкновениям с милицией, ни к захвату административных зданий. Более того, силовое противостояние было вызвано фактически действиями власти, которая вышла далеко за пределы законности и правовых норм в своем стремлении любой ценой "разогнать Майдан". Вспомним хотя бы "драконовские" законы, принятые 16 января 2014 года, которыми были криминализированы любые формы протеста. Более чем сомнительными были также решения судов о запрете массовых акций. Учитывая это, действия евромайдановцев можно расценивать как реактивные и вынужденные, поскольку власть фактически лишила людей возможности мирно выражать протест.

Безусловно, с правовой точки зрения, даже в этом случае, захват демонстрантами административных зданий или забрасывание милиции "коктейлям и Молотова" нельзя считать законными и правомерными. Однако еще раз следует подчеркнуть, что к радикализации Евромайдана привели нелепые и грубые действия власти, которая, исключая правовое урегулирование политического кризиса и репрессируя мирный протест, фактически вытолкнула протестантов из правового поля, заставив их использовать для защиты своих законных прав частично незаконные методы.

Между тем, надо учитывать, что в конечном итоге, требования евромайдановцев были реализованы не путем насильственного захвата органов государственной власти или неизвестно кем принятых решений, а правовым и конституционным путем в результате создания в Верховной Раде Украины нового парламентского большинства, которое сформировало новое правительство вполне в соответствии с действующими правовыми нормами и Конституцией Украины.

А вот выступления сепаратистов трудно назвать мирным протестом, поскольку с самого начала локомотивом движения были не широкие массы недовольного населения, как в Киеве, а малочисленные агрессивные группы молодых людей, целью которых было не столько высказывание гражданской позиции, сколько провокация конфликтов и массовых беспорядков. Захват и удержание заложников в Луганске - это вообще беспрецедентный случай в новейшей истории Украины, который больше похож на действия "чеченских террористов" в Беслане и Москве, чем на действия евромайдановцев в Киеве или Львове.

Более того, захват сепаратистами административных зданий и органов местного самоуправления выглядят совершенно неоправданными и неадекватными, поскольку ни местные, ни центральные власти никоим образом не мешали сепаратистам проводить их акции. Вспомнить хотя бы решение Донецкого городского суда, который не удовлетворил иск мэра Александра Лукьянченко с просьбой временно запретить проведение массовых акций, даже после того, как 14 марта сепаратистами была устроена кровавая бойня в Донецке. К тому же, фактически, действия новой власти демонстрируют, что она готова скорее к диалогу с сепаратистами, чем к силовому противодействию последним.

И наконец, в отличие от евромайдановцев, которые достигли реализации своей цели в результате переформатирования легитимного парламентского большинства, сепаратисты стремятся достичь своей цели путем силового захвата органов власти и подмены собой легитимных органов местного самоуправления. В этом аспекте донецкие, харьковские и луганские сепаратисты превзошли даже своих крымских коллег, которые, по крайней мере, смогли сделать вид, что решение о проведении референдума принял легитимный представительный орган - Верховный Совет Автономной Республики Крым. Ни в Донецке, ни в Харькове, ни в Луганске протолкнуть подобных решений сепаратистам не удалось и, скорее всего, не удастся. Поэтому, нет никакого резона говорить даже о видимой легитимности решений сепаратистов в упомянутых выше регионах.

Таким образом, есть все основания утверждать, что требования и действия евромайдановцев принципиально отличались от требований и действий сепаратистов как по содержанию, так и по форме, несмотря на кажущееся сходство. Таким образом, на самом деле, в оценке событий, связанных с Евромайданом, и последними действиями сепаратистов имеем дело не с двойными стандартами, а с сознательной подменой понятий, которая используется в информационной войне против Украины.